Наталия Козлова (далее Н.К.): Итак, сегодня у нас 2-е июля 2014-го года, беру интервью я, Козлова Наталья у, представьтесь, пожалуйста.

Владимир Зюбан (далее В.З.): Командира 1-го батальона военизированной пожарной охраны МВД СССР, сейчас полковник внутренней службы в отставке, Зюбан Владимир Григорьевич.

Н.К.: Очень приятно. И мой первый к Вам вопрос, он будет достаточно обширный, вопрос-просьба — рассказать историю Вашей жизни, вот что считаете нужным.

В.З.: Я родился в селе Шевченково, Валковского района, Харьковской области в 1938 году. Окончил 7-летнюю школу в селе Шевченково. После этого поступил в Харьковское ремесленное училище №11 связи на улице Клочковской 3. Окончил ремесленное училище с отличием, тем более, значит. И нас 5 человек из группы с отличием окончили, значит, и распределяли по городам: Кемерово, Курган, Харьков, Симферополь. Я, конечно, попал, выбрал в Симферополь. В Харькове не захотел. Проработал там, значит, месяцев 3, специальность: надсмотрщик телефонных и телеграфных линий связи. После этого нас командировали для строительства линий связи Ставрополь-Ростов. Там проходил газопровод и рядом мы строили линию связи: устанавливали столбы, траузер, провода и так далее. После окончания этой стройки нас направили в Московскую область, наш там трест был, поселок Голицыно, Межгорсвязьстрой. После этого я ушел в отпуск, приехал в Харьков, уже туда не возвращался и поступил на работу в ШЧ-2 — выторая дистанция сигнализации связи Южной железной дороги. И там проработал до армии, до 1957 года. После этого, значит, призвался в армию, служил в Венгрии, в Будапеште. Потом, значит, наш дивизион реактивных «Катюш» из Венгрии вывели в Закарпатскую область, Прикарпатский военный округ. И там это я служил, значит, окончил полковую школу и был в дивизионе, в взводе управления дивизиона по специальности по военной — радиотелеграфист. После демобилизации в 60-м году 10 ноября прибыл домой, в город… в село и хотел получить паспорт, тогда с паспортами очень плохо было, значит, не давали. Короче говоря, 18 января получил па… 18 января 61-го года поступил в пожарную охрану: 3-я самостоятельная военизированная пожарная часть по охране Октябрьского района города Харькова. На улице Свердлова 50, где каланча высокая там. Служил пожарным и одновременно, значит, заканчивал вечернюю школу, окончил 11 классов, ну, в деревне ж там, в селе. И поступил заочно в Харьковское пожарно-техническое училище.

Н.К.: А почему решили именно туда?

В.З.: Потому, что туда ж принимали с 10 классов или с 11, а у меня ж не было, значит, окончил школу, ото и 11 классов и поступил. Хотел уйти с пожарной охраны, потом все-таки решил, поступил в заочное и после окончания в 67-м году училища и работал и училище заканчивал. Присвоили мне звание лейтенанта внутренней службы и назначили в этой же части на должность начальника караула или командир взвода, начальник караула, он это так назывался. И в тот назначили караул, где я работал и где колеса в машинах чистил, а потом я, значит, когда выхожу, значит, на развод, а у карауле было 24 человека по списку, значит. И то я, значит, пожарный был, а то выхожу: «Здравствуйте, товарищи». Они, значит, тоже ж так (смеется)… И друзья,  значит, теперь я уже командир, командую ими, значит, и так далее. На то время конечно член партии, уже в пожарную охрану когда пришел, а я в армию кандидатом был, а там не состоялось и в Октябрьском районе приняли через 6 месяцев в члены партии. Ну, работал начальником караула, после этого, значит, старшего лейтенанта присвоили, и поступал, поступил в Харьковский юридический институт, тоже на заочное отделение. Но при поступлении сдал экзамен один, значит, и послал хлопца, там же, в санчасть ходил, значит, говорю: «Волошин, узнай – говорю — это, я там прошел, сдал экзамен?» Ну, он приходит: «Григорьевич, да в списках ты есть ». Я говорю: «Ну, сдал?» Ну, короче говоря, я оплошность проявил и оказывается я экзамен сдал. Через 2 недели присылают мне такой листик, значит бумагу: «Ввиду того, что Вы не явились для сдачи конкурсных экзаменов, высылаем Ваши документы». Думаю: елки-палки. Ну, хорошо, после этого, значит, начальник у нас, Разумный Алексей Николаевич был, я ему сказал, он говорит: «Ну, что ж ты такие вещи кому доверяешь?» Ну, продолжаю работать, на 2-й год опять туда, ХЮИ тогда так, Харьковский юридический институт. Ага, сдаю экзамены, они говорят: «Вы ж уже сдавали. – Так то я, –говорю, — в прошлом году». Ну, комиссия наверно ж знала там. И ото заочно, заочно все, закончил Харьковский юридический институт. Меня назначили на должность зам. начальника части. Присвоили звание капитана, и в восьмидесят… с 75-го года по 80-й год работал начальником пожарной охраны Октябрьского района, в этой же части. В этой части я проработал 20 лет. В 80-м году случается ряд пожаров в районе. Как раз съезд, тогда, значит, пожар на табачной фабрике на Минутке, потом на радиодеталей там пожар, ну как-то 3 пожара в одни сутки. Ну, неприятность, конечно, какая-то, значит и… Присвоили, значит, майор, а чтоб назначение на должность начальника пожарной охраны, я должен иметь, быть членом партии и коммунистом тогда, же обязательно было. После этого проработал пожа… начальником пожарной охраны 5 лет, до 80-го года. В 80-м году перешел на работу, ну, так надо было, в управление пожарной охраны. Начальником пожарной охраны тогда был Палюх Владимир Григорьевич, а управление наше тогда было на Алек… на… не на Шевченко, а…

Н.К.: Не важно.

В.З.: …в другом месте, значит. И работал в управлении в отделе гражданской обороны и моб. работы. Ну, тогда должность была — старший помощник руководителя тушения, штаба пожаротушения, так оно называлось. А исполнял обязанности, значит, командира батальона военизированной пожарной охраны МВД СССР, тогда был, на особый период по защите городов, категории городов… города Изюм и Лозовая. Робота заключалась в том, что я по военкомату… закреплено было 6 военкоматов: Барвенковский, Балаклейский, Боровской, Харьковский, Изюмский и Орджоникидзенский – это 6 военкоматов. Военкоматы приписывали людей на… уже с запаса, ну 25 там, до 40-ка лет приписывали. Общая численность батальона, ну, примерно, я не буду, это секрет, ну ладно, открою.

Н.К.: Хорошо.

В.З.: Где-то 265 человек. Из них 32 офицера тоже запаса. И я по военкоматам ездил, значит, люди… в основном проверял офицерский состав, как он там, что, ну по документам. А личный состав, там почти не… карточка была, такой-то Иванов там, Петров, посмотрел — есть. Смотрю в одного, значит, что сидел там, значит, я военкому говорю: «Дорогой, замени, потому, что мне такие люди не подходят». И работаем тут в Чернобыле, оказывается, в Чернобыле, значит, случилась авария.

Н.К.: А как Вы узнали?

В.З.: Узнал — ну, слухи были, что 26-го апреля возник пожар на… взрыв на атомной электростанции в Чернобыле, но нас покаместь не привлекали туда. Потом, значит, 3-го мая, 3-го мая ночью приезжает посыльный, в 2 часа ночи приезжает посыльный. Я открываю дверь: «Владимир Григорьевич, значит, сбор начсостава управления». Ну, я оделся, значит, сюда-туда оделся. А 2 часа ночи, чем я поеду, значит. А жена говорит: «Это наверно то, что в Чернобыле». Я говорю: «Типун тебе на язык» (смеется). Ну, через где-то 5 минут подъезжает машина, сели в машину, приехали в управление, Палюх, начальник упра… провел совещание и говорит: «Зюбан, Вы назначаетесь командиром батальона по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской атомной электростанции. – Слушаюсь», я же говорю. И начали собирать батальон. Военкоматы уже знали и сбор батальона был, а там время устанавливалось за 24, за 24 часа личный состав с военкоматов должен прибыть в пгт. Савинцы, Балаклейского района. Потому что он в бригадирах, я должен был туда, погода плохая была, я ото в Савинцах, значит, в ДК запирали личный состав, военкоматы привозили, значит. Все в гражданском, их переодевали, у нас там склады НЗ были, переодевали в военную форму хб. И пробыли мы там до 8-го мая.

Н.К.: То есть… ага.

В.З.: До 8-го мая, потому, что 3-го… Были, значит, ну, занятия проводились, потому это ж… так называлось: «боевое слаживание», там, установка пожарных лестниц, забор воды с водоемов пожарными машинами и так далее.

Н.К.: А, то есть какое-то обучение проводилось?

В.З.: Это как обучение. И питание было там тоже, в столовой, личный состав водили туда, значит, для питания. И 8 мая где-то около 5 часов вечера примерно, мы колонной — Савинцы, Водолага, вот это, Валки и на Киев. Колона двигалась: пожарные машины, специальные машины, радиостанция, автобусы. В Полтаве где-то в часа 2 ночи как бы отдых на пару часов и двинулись. Ну, по трассе на Киев встречали машины, туда движения почти не было, а встречные машины, легковые, ну, уезжали, наверно, с Киева и так далее. Перед Киевом встретила нас… милицейские машины, ну…

Н.К.: Угу.

В.З.: …чтоб сопровождать нас, куда ж ехать нам, ну. Через Киев начали ехать, и там нас ожидал Палюх, начальник управления наш, тоже с Харькова. А дислокация батальона была, значит, поселок Иванково Киевской области. Ну, приехали туда, а оно часа уже 9, наверное, около 10 вечера, темновато, хотя и май месяц.

Н.К.: Угу.

В.З.: Установили палатки, ну, назывался так, палаточный городок. И, значит, пожарная техника отдельно. Ну, личный состав запаса, мы так их называли, ну, не в курсе дела были, как палатки эти поставить. А палатки УСБ-56, 40-местные они, значит.

Н.К.: Угу, угу.

В.З.: На утро, ну, там передремали, наутро давай наводить порядок, эти палатки и так далее. Установили обязательно ж ленкомната тогда называлась палатка, ленкомната, ну, где можно помыться было. Значит, ну, воду подвозили цистерны пожарные. И, опять же, проводили боевое слаживание там уже — забор воды, там речушка протекала. И батальон располагался недалеко какой-то или радиозавод метров, наверно, 300-400 так примерно. И я поехал в исполком Иванковский, куда значит, я говорю: помогите нам, значит, потому люди в палатках и прохладно же ночью, на земле ж не будут они спать. Но матрацы были, матрацы, я наверно помню, что такие уже б/у и в палатках поставили стеллажи и на стеллажи эти палатки, чтоб личный состав там. Ну, в палатке помещалось там где-то 40 человек это примерно. Провели от этого завода освещение, установили столбы, провода, тоже это помог, конечно, исполком, что хоч тот председатель исполкома недоволен был: а кто же платить мне будет? Я говорю: такое положение сейчас. И, и 13-го мая вызывают меня в штаб, в город Чернобыль. Оно от поселка Иванково, где мы располагались, ну, где-то, по-моему, 50 км по спидометру. Приезжаю я в штаб, конечно, подготовился, что, сколько личного состава, сколько, значит, техники, сколько… Потому, что, думаю, будут же спрашивать. Захожу в штаб, подсумок хб конечно, у меня там где-то фотография была. Захожу — в центре сидит, ну я понял, что начальник там или тот, что вызывал меня. С боков сидят, значит, с одной стороны человек 6 и с другой человек 7 примерно, ну человек 15 всего, значит. Я зашел, а он же без погон и те же без погон в этих костюмах в белых, в синих.

Н.К.: Угу.

В.З.: И смотрю лежит фуражка с черным околышком и он говорит: «Вы к нам химиками назначаетесь». А я говорю: «Вы извините, — говорю, — нам сказали, что мы пока в этом, в запасе». Ну, этот, что в центре сидит, ну начальник, я понял: «Сейчас, – говорит, — это командира покрутим на электростуле и выгоним на 3 буквы». Ну, я стою, думаю, что я ему буду отвечать? Ну, ну если бы я знал, что или полковник или кто, значит, я бы сказал, товарищ, так, вот так, а то я стою. И вдруг заходит тоже в робе, и смотрю на петлицах вот тут, ну, как генеральские видно, на рубашке, погон не видно. А это оказывается зам. начальника главного управления пожарной охраны МВД СССР, генерал Кимсач. Он задает вопрос: где я работал. Я ответил, что начальником пожарной охраны работал, теперь работаю в управлении пожарной охраны в отделе гражданской обороны моб. Работы.

Н.К.: Угу.

В.З.: «Ну, — говорит, — хорошо, я Вас прошу, командир, не лезьте, куда Вас не просят. Вопросы есть?» Я говорю: «Нет. – Будьте готовы, Вы свободны». Сажусь, выхожу, сажусь на машину. Кстати, возил меня с Изюма Володя Самотуга, Царство Небесное, уже покойный, лет десять после того прожил и умер. Приезжаю в расположение батальона, значит, это в Иванково, тут команда, значит, поступает, значит — так и так, 2 машины туда, 2 машины туда. Короче говоря, началась работа, началась работа и работа какая, значит — подача воды на растворный узел, так, теперь, значит, дезактивация, значит, техники, территории ну и другие. И конечно тушение пожара в 30-ти километровой зоне.

Н.К.: Угу.

В.З.: И связано было с тем, что личный состав же надо кормить и ездить туда аж в Чернобыль с Иванкова, ну, готовили продукты на кухне походной, значит, возили туда кушать. А потом уже такое состояние, что ну, туда-сюда и мы стояли от Чернобыля, где от штаба, где-то 1800 метров примерно, я по счетчику замечал. Там приехало туда, значит, 150 человек личного состава и они там ближе и конечно, ну, как говорится, удобнее было.

Н.К.: А какой номер батальона Вашего был?

В.З.: 104-602.

Н.К.: Ух-ты, помните.

В.З.: Ну, это по этому, по документам посмотрели, а так, 1-й батальон. 1-й батальон, Харьковский батальон, значит, воен. пожарной охраны. 1-й, командиром это первым я там был. И работа шла-шла, тушили там всё, занимались и…

Н.К.: То есть вы помимо тушения пожаров занимались еще и дезактивацией и все вот эти все?

В.З.: Дезактивацией, там ремонтом автомобилей там, значит, ну разные вопросы. Но в основном вот это, значит, тушением пожаров и… Это продолжалось… потом 23-го мая, где-то в 2 часа ночи по радиостанции получили сигнал радисты: «Готовность №1», то в 2 часа ночи. Ну, у меня, конечно, сообщили мне, потому, что там дежурный был по этому, по городку палаточному. Я вышел, у кого спросить, что это такое, я ж тоже не так, что б в курсе дела. Подумал-подумал, у кого спросишь?

Н.К.: Ну да.

В.З.: «Батальон! Подъем! Тревога!» Ну, собрались, значит, там на пожарные машины сели, значит, выезжаем. Я на машине, впереди Печняк химик-дозиметрист, он на машине, то на АРС-69 был. И он остановится, значит, я обгоню, говорю: «Что там, как эта, радиация? – Та, – говорит, — вроде нормально». А связь, конечно, плохая была радиостанции. Приезжаем, приезжаем в Чернобыль, там уже тоже люди, значит, в штабе находятся и команда, значить, послать… А наши там дежурят и уже Моргун Борис и Блудов уже там, на станции. Оказывается, возник пожар в кабельном туннеле станции.

Н.К.: Аааа.

В.З.: Командовал, руководил этим тушением пожара Максим Щук, подполковник, он начальник оперативного отдела из Москвы. Сам родом где-то с Западной Украины, но такой шустрый, невысокого росточка, Царство Небесное ему, его тоже нет, ага. Тушили-тушили, значит, и короче говоря, с моего батальона Гречко попал в люк, поломал ногу.

Н.К.: Ух.

В.З.: И… А Татаров был, тоже с моего батальона, тот его там, ну, короче говоря, забрали и отправили его в город Киев, ну, для лечения. И с Киева этот, отправили это, что поломал ногу, значит в Москву. И уже доза облучения у личного состава превышала 25 рентген. И если 25 рентген получил, уже я не имею права посылать на станцию, на территорию станции и так далее и так далее. В основном на территорию станции. Что мне делать? Я сажусь и ежа… поехал в Киев. Был тогда начальник главного управления пожарной охраны Украины Десятников Филипп Николаевич. К нему приехал, доложил, говорю: «Товарищ генерал, такое положение, у меня личного состава половина, я не имею права уже их посылать туда, значит. Вот такая ситуация. – Ну, что мы, — говорит, — будем делать?» И что я могу ответить, что, я ж не имею права никакого, что других людей призвать или не пускать туда, значит, для тушения и там, да. Я говорю… Он, Десятников отвечает: «Я, – говорит, — могу только сводный отряд, а другой батальон, чтоб Вас заменили, это решает Москва, министерство, значит, МВД решает этот вопрос». Ну, я же: «Товарищ генерал, ну, офицеров то, — я говорю, — останутся». Офицеры ж 32 человека уже и личный состав, который не получил такую дозу. Потому, что меньше есть, получили ж больше — смотря кто где находился, потому что оно метр — там доза 2 рентгена, там 3 рентгена, там непонятно в этой дозе. А приборы для определения дозы облучения тоже были ж еще военных лет, такие, что они точно не определяют, дали нам другие приборы тоже. И я узнал, что уже для замены моего батальона готовится в Харькове другой батальон.

Н.К.: Угу.

В.З.: Ну, я личному составу же не говорил, потому что скажи им, так они же, значит, там будет беспорядок такой, что та, потихоньку так, ага. Та я говорю: «Ребята, скоро-скоро там, скоро-скоро». И 6-го июня, 6-го июня, значит, прибывает следующий батальон командира был Ситаева Василий Михайлович, сменили нас. А, неправильно, за дозы облучения, там еще, значит, неправильно считали, и там до 1-го мая у кого было 20 доз облучения, тому в два раза увеличилось. Ну, в 2 раза дозы облучения увеличились. И батальон ото сменили, тут отакая, значит, встреча: те под классом, те, значит, ну, принимай, дорогие, личный состав, принимай, что там они такие, что… Ну, короче говоря, сдал я свой батальон, вернулись в город Харьков.

Н.К.: Это уже когда Вы вернулись?

В.З.: 6-го июня.

Н.К.: Угу, угу.

В.З.: Да, 6-го июня, вернулись сюда в Харьков, сюда до… в бане покупались, уже вещи военные, значит, посбрасывали, а гражданские, те, что они призывались, у них были в мешках так с бирками, они переоделись. Начали тут, ну, представьте себе, еле… там, ото…

Н.К.: Немножечко отпраздновали, да?

В.З.: Отпраздновали там, ну, как-то нормально, потому, что ребята после бани голые, там и женщины и девчата это, с управления приехали наши там бумаги заполнять, там как-то выходят же ну уже под… И после это, значит, все разъехались по местам, по своим рабочим местам и ото так закончилась наша служба. После этого опять же, я в этом в управлении работал. Это 86-й год и до 92-го года работал с погонами, конечно, там присвоили подполковника. И в связи с болезнью, в связи с болезнью, значит, ну, короче говоря, ушел на пенсию. И, это, значит, инвалид II-й группы, а мы приравниваемся к военным, хоч МВД оно ж, но все равно льготы вот эти, приравниваемся к военным в основном. И в 1992 году ушел на пенсию и продолжал работать как уже без погон — вольнонаемный. Работал в отделе планирования и контроля, был такой начальник отдела, Кахонов Юрий Никитович, ото значит, работал до, работал до 2008 года.

Н.К.: Угу.

В.З.: В 2008 году садился в машину дежурную и поскользнулся, это как раз 22 февраля, я помню. На бок уп… поскользнулся, упал, ну вроде ничего, оказывается, переломал шейку бедра.

Н.К.: Аааа…

В.З.: Ну, приехал, хлопцы повели туда по лестнице, забрался, та на 2-й день Света, дочка приезжает, ну, еще жена жива была. Приезжает, забрали меня в 18-ю больницу на Краснодарской, ну, закрутили винты тут, короче говоря, сделали операцию и отвезли в 2008 уже в более солид… куда ж, если надо и. А я в феврале это ногу поломал, а в 8-го… 3-го декабря жена умерла.

Н.К.: А скажите, а когда Вы женились, до Чернобыля или…?

В.З.: Я женился, я женился, пришел с армии в 1960 году, работал уже, поступил в пожарную охрану ж этот и женился в 1962 году. Конечно, женился, она выпровожала жена моя в армию (плачет). И дождалась, может никто (смеется) замуж не брал, может… ждала меня. В 1963 году родилась доця, Света и… А, кстати, я упустил, что я, когда начальником караула, так я же ездил вот это с Харькова в Токовьях там, в селе жил, сутки двое ж работали там. А потом как назначили на должность зам. начальника пожарной части, это было в 1974 году… в 1972 году, дали мне при части комнату, там значит, ну в пожарной части, я ото стал жить там. В 1974 году получил на Салтовке квартиру, потому что там, где наша пожарная часть была, значит, жильцы были, и их начали там, значит, что-то… Ну, помещения эти отошли от райотдела, нам ото дали здесь и с 1974 года ото на Салтовку, уже 40 лет уже тут покамест. А потом уже впоследствии будем там (смеется).

Неизвестный: Володимир Григорович, вы не...

В.З.: Ну, я скажу, скажу: «Света, возле мамки похоронишь, там, в деревне». Сейчас дочка замужем, зять, зять Серега Владимирович Вечирко, внуку 30 лет будет 15 августа, дедушке будет 22 августа 76, внуку — 30, внуку Андрею. Уже у меня Алеша есть, вот Алеша он, он.

Н.К.: Правнук, да.

В.З.: Правнук, правнучек, значит. Сейчас дочка на пенсии, ей 50 лет, работала тоже в пожарной охране в Коминтерновском районе…

Н.К.: Ух-ты, тоже.

В.З.: …телефонисткой. Ну, сейчас звонила, вон в деревне с, это ж внуку, у меня это правнук Алеша этот, ему это будет 19 сентября 4 года. Ну, слышно там кричит она: вот поговори с старым дедушкой, дедушка ж Сергей есть, дедушка, а я ж уже прадед.

Н.К.: А как, а как Ваша дочка тогда, семья, как, как все отнеслись, когда Вы поехали в командировку? Переживали или скорее…?

В.З.: Ну, конечно переживали, потому, что оно как-то, значит…

Н.К.: Или не понималось тогда…?

В.З.: Оно как-то не… ну, никто ж не звонил, а так, с управления то знали, что в Чернобыле работает, а так это… а так, конечно, переживали, каждый же нормальный. Дочка, зять там и внук, переживали, конечно.

Н.К.: А как Вы думаете, как в обществе тогда понимали люди масштабы трагедии или скорее нет?

В.З.: Понимали, конечно, понимали.

Н.К.: Да?

В.З.: Люди относились к этим, значит, ну, считали их герои, те, что первые тушили, это герои отам Советского Союза туда поприсваивали и Телятников тоже уже покойный уже, тоже ж он получил звание генерал. Он принимал там участие. Конечно, люди относились к этому доброжелательно, переживали, что… потому, что многих людей, это, погибло. У меня книга там есть, значит, я вот Вам покажу, книга там — людям, значит, по 50 лет, генералы поумирали давно, поумирали давно. Ну, я это ж говорю, рядом Самотуга, что водитель меня возил, сидел рядом же он и это… И Володя такой же, значит, респиратор там сюда, ну, я говорю: та… Я вон, тьфу-тьфу, живой еще, а его, его лет 10 уже, если не больше, нет. А, ну, хочу вот это, к 20-летию ликвидации аварии на Чернобыльской станции, значит, присвоили нам, мне присвоили полковника внутренней службы, значит, ну вон. Вот я Вам покажу, можно сейчас, я сейчас, это я занимаюсь спортом. Кстати, значит, у меня…

Н.К.: Ух-ты, замечательно.

В.З.: …это значит, я капитаном еще был, и китель был этот же, понимаете, и он у меня все равно подходит там. Значит, вот это в прошлом году присвоили мне или как бы, наградили — герой Чернобыля, вот удостоверение там.

Н.К.: Ух ты.

В.З.: А это, значит, «За відвагу в надзвичайних ситуаціях», 1-й, 2-й степени, это тоже Чернобыль, это юридического института (непонятно) это, а это тоже МВДовский значок.

Н.К.: А скажите, а если бы была у Вас, ну возможность, да, Вы бы хотели все-таки побывать на том месте, где там когда-то ну, работали?

В.З.: Конечно.

Н.К.: Или скорее нет, как эмоционально чувствуете, да или нет?

В.З.: Я, я представляю сейчас это, где батальон был, там же поле такое, значит, ничего нет, там речушка протекает. И там такого ничего, значит, достопримечательного нет, ну, наверно поменяла. Ну, даже, Вы знаете и желания нет.

Н.К.: Скорее нет, да?

В.З.: Скорее нет, а то, что рассказывают, что там, в Чернобыльской зоне… там люди пооставались, старики и живут вот эти сколько лет — и живут и не, уже пожилые люди ж и живут и… Как оно получилось?

Н.К.: А, кстати, когда Вы были там, встречали ли Вы местных жителей, как они там, всех ли успели эвакуировать?

В.З.: Почти, почти не встречались с местными жителями, но я… это же раньше эвакуация была с Припяти и с Чернобыля. Но дело в том, что в Чернобыле тоже эти ж жилые дома, там ну, многоэтажные, будем так называть. Значит, тоже ж людей эвакуировали и, значит, почти ото наши пожарные работники проверяли там квартиры, что там, радиацию и так далее. Ну, а сейчас, ну, в Чернобыле то живут, я так понимаю, а там где зона Чернобыльская, то навряд ли, не живут. Ну, может, выращивают там сельскохозяйственные продукты.

Н.К.: Ну, то есть скорее не встречали сами лично людей, которые там еще остались?

В.З.: Не, мне встречались, не было, значит, это, встреч таких, что бы с жильцами, как. Только ото знаю, этот — батальон, где в нас расположен, палатки ото, лошадки пасутся, хлопцы ж переживают, там так и так. Я говорю: «Ребята, смотрите, лошадка (смеется), — говорю, — Коник прыгает на лошадку, значит, не влияет (смеется)». Ну, и дело в том, что, значит, как оно получилось, что значит, те, что моложе ж были, там тому 25 лет, вот, Володя Алтушкин, Алтухов Владимир Алексеевич — Рерих, Алтухов, он тоже в батальоне, ну позже он приехал, он где-то 25-го мая прибыл туда. После этого ж у него сын родился, уже, значит, способные были там и многие, ну, которые помоложе, значит. Так их называли дети Чернобыля». А те, что в Чернобыле были, вот, Елизаров Валерий — умер в прошлом году, по-моему, он у меня в батальоне тоже числа 25-го мая приехал, умер. Так, теперь Немкин — умер, Кошелев у меня был — умер в 55 лет ему, вот в позапрошлый год умер. Теперь, ну, Рябинин — тот во 2-м батальоне был, ну тоже вместе работали. Поумирало много людей.

Н.К.: А скажите, а были ли какие-то ситуации, которые, ну, Вам как-то в памяти запомнились очень сильно или как-то так, более ровно все шло? Может быть что-то такое, вот что Вас поразило во время пребывания там?

В.З.: Ну, что положительное, это, допустим, что люди, никто не отказывался там и так далее. Не было такого: «… я не поеду, я не хочу, я не…», такого не было. Кстати, что-то даже в батальон, в палаточный городок патрули приехали, значит, говорит, ко мне обратились: «Вот так, ваши там выпили, значит, и на гауптвахту». Я говорю так: «Ему еще лучше на гауптвахте быть, чем в Чернобыль тут на станцию ехать». Потому, что он на гауптвахте отсидит. Я говорю: «Ребята, езжайте, я сам, – говорю, — с ними разберусь».

Н.К.: А, то есть Вы так даже вступились немножечко, да?

В.З.: Да, да я говорю: «Вы езжайте там другими занимайтесь. А я, – говорю, — с батальоном. Вы заберете — ему еще лучше будет, чем… А кого я пошлю вместо этих ребят?» Ну, относились даже вот эти призывники, как мы, «чернорубашечники» их называли, значит. Ну, до не было таких, чтоб — я не буду, я не поеду, я не хочу. Такого вообще и… Ну, никто не думал, что оно, значит, болезнь эта появится, значит. Ну, кто его знает? И вот были многие, живут до сих пор, а многие уже давно нет. Так что…

Н.К.: А скажите, а что бы Вы могли посоветовать, я не знаю, будущим поколениям?

В.З.: Не, ну, я всегда говорю, что как-то в газете, что я говорю в первую очередь, значит, хочу поздравить всех и пожелать здоровья личному составу моего батальона. Те, что с это… может в газете там появлялась, значит, я в конце говорю только: «Желаю здоровья личному составу моего батальона». А поколению нашему…

Н.К.: Ну, например, да.

В.З.: Ну как, ну хочется, чтоб это не повторилось, не дай Бог. И конечно, ну, выполнять человеческие обязанности, которые, значит, требует нас руководство, значит. Как говорит, где ты работаешь, чтоб ты относился к работе добросовестно и, ну, был предан, как говорят, своей Родине, своей земле, своим отцам, дедам и так далее.

Н.К.: Спасибо. Ну, у меня все, а Вы, может, хотите что-то еще добавить? Может я что-то не спросила, что бы Вы хотели сказать?

В.З.: Кстати, значит, что я хочу еще сказать, что мой брат окончил тоже пожарное училище. Дело в том, что он поступал в училище, я не знаю как оно точно тогда называлось, училище… Ну, летчиком хотел быть. И потом, при комиссии у него обнаружили — перебита ключица была в детстве, значит. Обнаружили и ему, значит, написано в справке было: «Годен в любое училище, кроме высшего летного». И куда, уже ж сентябрь, и я: «Гриша, — говорю, — поехали это, давай в пожарное училище. – Давай». Приезжаем, сдали у это документы. Еще то нет ему вызова, те позвонят и… та говорю: «Завтра экзамен, пускай приезжает уже». Потому, что его тоже одноклассник в училище, Дорожко ж — тот уже месяц там, в училище в сапогах ходил как ото, (смеется) значит, а он — ничего. Я говорю Грише: «Сдавай это быстрее и…» Сдал ото, окончил училище, пожарное училище в 67-м году, но я заочно, а он на стационаре закончил, значит. И он по… назначение получил в Коммунар, сейчас Алчевск. Ну, работал там инспектором, потом, ну, короче сразу ж, училище окончил, женился там на… И ото работал там и в 50… в 99-м году, в 99-м году в возрасте 53 лет умер. Схватила, значит, ну как это — инсульт или что…

Н.К.: Ну, понятно.

В.З.: У него тоже дочка и жена его еще живут там, в Алчевске сейчас. Ото дочка моя звонила туды: «Как у Вас?» А она, они, Лена отвечает, ну, это ее ж сестра двоюродная считается, что «Да потихоньку, но, — говорит, — вы нас примите?» А Света говорит: «Приезжайте — хата в селе есть, там есть, где жить», значит (смеется). Так что, ну, они посмеялись, ну покамест вроде нормально так.

Н.К.: Спасибо.

В.З.: Вот такие дела.