Наталия Козлова (далее Н.К.): Итак, сегодня у нас 24-е января 2014-го года, беру интервью я, Козлова Наталья, находимся мы в помещении «Союза Чернобыль», у, представьтесь, пожалуйста…

Александр Зинченко (далее А.З.): Я - Александр Николаевич Зинченко. Что-то конкретное рассказать?

Н.К.: Давайте я вам задам первый свой вопрос тогда.

А.З.: Задавайте.

Н.К.: Первый мой к вам вопрос, он достаточно обширный, и это вопрос-просьба: расскажите историю своей жизни, что считаете нужным.

А.З.: Родился я 15 января 1955 года, в Лозовском районе Харьковской области. После окончания школы поступил в ПТУ-4, где окончил его. Потом работал на заводе ХЗТСШ, возле Южного вокзала. После этого служил в рядах Советской Армии, с 1973-го по 1975-й год. В 1975 году демобилизовался и работал в Московском райотделе милиции до настоящего времени. Уволился 1996 году по состоянию здоровья. В Чернобыле я находился с 7 июля по 31 июля 1986 года. Нас много было, там полностью из Харькова были автобусы, нас вывозили туда. Был у нас представитель из области, замначальника, был такой, Беспалый Илья Кириллович, зам генерала был, ото мы там находились все время.

Н.К.: А как вы туда поехали, как вам сообщили об этом?

А.З.: Ну, я работал в то время старшим участковым, и когда авария произошла, мы сами участковые, старшие участковые были мобилизованы, чтобы ехать туда по повесткам военкомата. Ну, повестки раздавали, потом их, чтобы они являлись в военкомат, а потом и нас пригласили туда в качестве охраны общественного порядка. Мы туда приехали, перед нами были служащие из Полтавской области, мы их сменили. А за нами, не помню, или Кировоградская приехала, я уже давно не помню, забыл.

Н.К.: То есть вас туда отправили как в командировку, да?

А.З.: Да, в командировку. Автобусами от Шевченко, где ГАИ. Нас там, автобусов было, по-моему, штук 10, если не больше было. Это милиционеры Харькова, Харьковской области.

Н.К.: А как Ваши родные и близкие отнеслись к этой командировке?

А.З.: Ну, тогда же мы не знали, что оно такое, еще.

Н.К.: А, просто не знали, что это такое?

А.З.: Ну да, а кто знал, что это такое. Взрыв, ну да, взрыв, что пожар был там. Что такая радиация будет, никто же ничего не говорил. Вы сами знаете. Тем более ничего не говорят, сколько радиации кто подхватил. Это все секретно же.

Н.К.: То есть спокойно, потому что не знали, что это такое.

А.З.: Ну, конечно. В командировку, мы военнообязанные, нам приказали, мы поехали. Собрали нас и поехали.

Н.К.: А вот когда Вы приехали, какое у Вас было первое впечатление?

А.З.: Ну как, первое впечатление (смеется), ну как. Приехали для охраны общественного порядка. Построили нас, разбили, как говорится. Мы как приехали, заняли там, допустим, начальники райотделов наших были. Мы были на охране общественного порядка, ходили. Вот, по 12 часов. Выдавали нам покушать, вода своя, маски выдавали и по 12 часов, охрана общественного порядка. Чтобы не было, по домам не лазили там, по квартирам там. Но в большинстве в частном секторе мы были. Там конечно… Вы не были ни разу там?

Н.К.: Нет.

А.З.: Ой, там красиво, природа, конечно, в Чернобыле там красивая. Река Припять, красиво там все. Теперь уже, конечно, все.

Н.К.: Ну да, к сожалению. То есть ваша работа конкретно заключалась как? Ходить, смотреть или что?

А.З.: Охрана общественного порядка. Чтобы порядок был, чтобы не было мародерства, потому что…

Н.К.: То есть, вы не стояли на посту, вы просто ходили?

А.З.: Ну, ходили. Допустим, вот маршрут вам дали, на улице Пушкинской, от первого дома, допустим, до 10-го или там до 15-го дома. И мы ходили это по 12 часов.

Н.К.: То есть 12 часов Вы ходили, потом – отдыхали.

А.З.: А потом отдыхали. У нас автобусом вывозили за 70 километров от Чернобыля возили нас.

Н.К.: То есть Вы жили не в самом Чернобыле?

А.З.: Не в самом. Нас вывозили туда, мы жили там, от забыл, как деревня называлась. Мы жили в клубе, у нас такие кровати были, как в армии, 2-х ярусные. Вот мы там жили. Фильмы крутили, все время крутили. Ну, кто приходит, кто уходит.

Н.К.: То есть это было там свое кино, да?

А.З.: Да, да, да. Фильмы там нам показывали, своя кухня была. С Харькова продукты привозили нам, все с Харькова.

Н.К.: А как кормили, хорошо или не очень?

А.З.: Хорошо кормили. Ну, вот если мы уходим на сутки, нам давали банку тушенки, банку сгущенного молока, хлеб и воды. Ну, воду мы там еще брали, где это… потому что тогда как раз жарко было, вода шла, конечно, хорошо.

Н.К.: Но, вода вся привозная была?

А.З.: Нет, все в бутылочках было.

Н.К.: Ага, бутилированная была.

А.З.: В бутылках, да. Вот это у нас были сумки такие с под, как его… химзащиты. Ото туда ложили мы и вперед.

Н.К.: И ходили с ними.

А.З.: Ну, кормили хорошо, обижаться нечего, кормили хорошо. Мне дали еще там, ну как хорошо, за работу. Сейчас говорят, дарственные часы подарили еще, да.

Н.К.: То есть это такая, как награда была, да?

А.З.: Ну да, награда.

Н.К.: А скажите, а были ли какие-то ситуации, которые вы, возможно, запомнили во время своей работы?

А.З.: Ну, такие чтобы, на некоторых были, что мародерство было, там. Да, было, ну где мы были, там не было такого. Это же видите как, по тому, что… Большинство бывали, что солдаты лазили. Это, ну как, «партизаны», бывало, что лазили. А бывало, что свои, местные пробирались, там же закрытая зона была, 10-ти километровая.

Н.К.: Пробирались?

А.З.: Пробирались, все равно же лазили там, брали все же. И телевизоры тащили, ну все, короче говоря. Все что, ну знаете как, вор: что понравилось, вот это и гребет. Это же такое дело.

Н.К.: То есть с зоны пытались все-таки как-то вытащить…?

А.З.: Конечно, сами хоть патрулировали, бронетранспортеры патрулировали, все равно же залазили. Ну, свои, местные они же знают, как пройти. Там леса же, они знают дороги, тропинки все знают. Все ж по грибы ходили, ягоды. Там же много ягод и грибов.

Н.К.: Наверно, не знали, что такое «радиация» и не боялись.

А.З.: Та, ну конечно, не знали. Ну, тогда же никто ничего не говорил, что такое радиация, кто же его знал.

Н.К.: А что делали с мародерами, если попадались?

А.З.: Ну, отдавали в райотдел, а там уже решали вопросы, там следственная группа была, все же решали вопросы, там что там. Кто, что уворовал. (смеется)

Н.К.: Понятно. А когда вы там были, были ли какие-то, вот Вы наблюдали, были работы, которые… Ну, у вас, например, все работали мужчины, в основном, да. А были ли в зоне женщины, которые выполняли тоже какую-нибудь работу?

А.З.: Медиков много было, ездили они же. Из Харькова были же медики и тот. Все время просили, чтобы маски дать нам (смеется), менять маски, там где, что там. Много медиков было.

Н.К.: А часто к медикам обращались, будучи в зоне?

А.З.: Ну, как обращались. Ну, вот таблетки, может голова у кого заболит там и вот такое что, наподобие. Или там першит в горле, там же оно радиация, это першит в горле, там такое. Ну, головокружение же бывает, вот такое вот там. То таблетки давали там ото.

Н.К.: Ну, то есть помогали так?

А.З.: Да, конечно, ну там все время они, много там машин было, много ездили туда-сюда там же ж. И как раз мы же были и харьковские были там. Были полностью ж… медики были.

Н.К.: А был ли какой-то момент, в который вы задумались о том, что… Об аварии как о трагедии или…?

А.З.: Ну, конечно задумывались все равно. Мы же видели, сколько вертолетов летает, сколько бросали это же все ж. Мы же охраняли общественный порядок, мы не то, что в Чернобыле, а были на Лелеве, где последняя до атомной станции. Воду охраняли, чтобы в населенный пункт шла, чтобы зараженной не было. И с вертолетов бросали же свинец туда, мы же видели это все.

Н.К.: В реактор, да?

А.З.: В реактор. Ну, видели, что те гребут, это же забрать ковшом, все туда же везли, все. Все же так.

Н.К.: И вот это, то, что вы видели, воспроизвело такое впечатление?

А.З.: Ну, конечно, неприятно, конечно. И ходишь же, на губах такой привкус, такой кисловатый конечно.

Н.К.: То есть был какой-то привкус у воздуха?

А.З.: Ну, конечно был, ну, а как же. Вот это, чего и повязки ж меняли.

Н.К.: А были ли какие-то, я не знаю, может быть, вам запомнились какие-нибудь люди, которые проявили какие-нибудь личные качества, я не знаю?

А.З.: (смеется) Ну, как качества?

Н.К.: Ну, не знаю, интересные какие-то.

А.З.: Да таких не было, ну… Ну как, все были, как говорится, при деле. Каждому была своя дана работа, все занимались делом. Таких не было. Солдаты, во-первых, там траву рубали в мешки все это. То же ж неправильно делают, пораздеваются, оно же жарко, пораздеваются, и все ж то. Им тоже говорили, что нельзя так делать, что одевайтесь. Это медки им говорили, что нельзя. Они же подопьют немножко и раздеваются. (смеется)

Н.К.: Что, выпивали?

А.З.: Ну конечно, а как же. А чего, я, конечно, не знаю, правда или нет, но до нас, когда другие районы были, только не знаю каких областей, что им, допустим, выдавали вино. Ну, мы уже, когда были, нам уже ничего не выдавали. Ни солдатам не давали, ничего. Вы знаете как это, солдатам выдать «тот» скажем. Выпил 100 грамм, скажет: «Наливай 100 грамм еще» (смеется). А там может и больше выпил. Ну, самогон находили солдаты, ходили же. И местные там же в деревнях и самогон же продавали и все. Все ж это ж. Солдатам и тушенку выдавали, сгущенное молоко выдавали, все меняли, продавали (смеется), все же это же было. На обмундирование.

Н.К.: А в зоне тогда местные были, да, еще или как?

А.З.: Не, ну местных мало, это может там… И то, допустим на заправках машины заправляли тоже милиционеры. Ну, местные там может, рассказывали, как и чего там. Не каждый будет знать, какие кнопочки нажимать и заправлять, допустим, машину или что. Местные там были, но очень мало местных.

Н.К.: Местные, в смысле они там работали или они там жили просто?

А.З.: Нет, работали. Их выселяли оттуда же, большинство за 10-ти километровую зону. Ну, некоторые же пробирались и бабки старые там все равно ж… им не докажешь, все равно же находились там.

Н.К.: И как аргументировали, что возвращались?

А.З.: Да и сейчас же живут там же, Вы знаете.

Н.К.: Ну да, сейчас да.

А.З.: Они говорят, что нам все равно. А живут же.

Н.К.: Ну да, пожилые люди, они…

А.З.: Ну да, им понравилось – все. Это, как говорится, насиженное место их уже все.

Н.К.: Огород.

А.З.: Огород, все же.

Н.К.: А вот одежда специальная у вас какая-то была.

А.З.: Да, специальная, я же фотографии вам дал. Это специальная одежда была. Допустим, мы приезжаем, с Чернобыля выезжаем, переодеваемся, это все в баню и это все в мешки. Складываем и завязываем, переодеваемся. И потом уже, когда приезжаем, опять же переодеваемся и едем туда. Сапоги, вот это тот, и все. Ну, все время ходили в сапогах и, допустим, в какое здание не заходишь, стоит корыто такое с водой и мы мыли ноги, потому что… И тротуары же мыли машины. Вот приходит человек и… Вот, допустим, по тропинке Вы идете, померил – ничего нет. Только с дорожки, там уже шумит.

Н.К.: То есть неравномерно…

А.З.: Неравномерно. Почему вот все время ездила машина, смывала это все. И в каждое здание заходишь, чтобы радиацию не разносить, становишься вот тут, в воду, поболтал вот так и пошел.

Н.К.: А потом, когда Вы возвращались, как это организовано? Вы передавали все свои знания, да. Как, где, что?

А.З.: Вот, я не помню, какой район и какая область пришла за нами туда. Ну, конечно, уезжали торжественно, везли, торжественно встречали нас, как положено. Потом отпуск дали, ну, и повышенную зарплату, вот так.

Н.К.: То есть как-то отметили Вас.

А.З.: Да, да, да. И вот после того отпуск 40 дней, по-моему. И все года добавляли 10 дней до отпуска, в общем, отпуск был 40 дней. Так месяц и 10 дней как за Чернобыль давали.

Н.К.: То есть к тем, кто ездил было все-таки какое-то отношение особое, да?

А.З.: Ну да, ну вот это же 10 дней отпуска и все.

Н.К.: Понятно. А как был, Вы как-то, тем, кто Вас приехал заменять, Вы как-то пересказывали как-то особенности работы им, передавали как-то свое…?

А.З.: Нет, ну, может там начальство передавало, но мы нет. А они там же ж сами…

Н.К.: Как себя вести, как там что…?

А.З.: Мы тех не видели, кто за нами был. Мы конечно рады были, что за нами приехали автобусы, что нас домой…

Н.К.: Что уже скорее, да?

А.З.: Да. Допустим, кто там были, у нас были, там выезжали мы, где жили там, давали концерты местному населению. Ну, так, кто на гармошке играет кто-то… Ну, самодеятельность, да. Вот это мы делали, танцевали там вот это все, ну что. Веселились, как говорится.

Н.К.: То есть это специально местное население выходило?

А.З.: Да, ну в клубе же, мы ж в клубе жили, вот это делали концерты там, ну сами. Кто поет там, кто танцевал там. Ну, так, кто что умеет, то и делали. Веселили их.

Н.К.: А, то есть это вы делали?

А.З.: Да, да, мы делали для них, для них, для населения. Нас же много ж то было, ну вот.

Н.К.: И они, наверно, довольны были?

А.З.: Ну конечно, а что.

Н.К.: И как часто вы так их развлекали?

А.З.: Та, ну 2 раза мы такое делали, потому что все время же на работе были. 12 часов отработаешь, поспал немножко, туда-сюда. Не, приехали, ото покушали, поспал, туда-сюда и тоже… Тот уходит на работу, тот приходит, сон такой, знаете какой. (смеется)

Н.К.: То есть не удавалось выспаться хорошо?

А.З.: Ну, чтобы… нет, удавалось, но все равно как-то. Ну, тогда же и моложе были, тогда же.

Н.К.: Ну, да. А как вообще взаимодействовали с местным населением?

А.З.: Та ну, как взаимодействовали…? Я же говорю, как, взаимодействовали солдаты. То тушеночки им давали, те самогончик давали. (смеется) Этот то, этот то, в общем «я тебе - ты мне», как говориться.

Н.К.: В общем общались.

А.З.: Да, общались. Наш народ, украинский народ, русский народ, все же они одинаковые.

Н.К.: Понятно. А когда Вы вернулись и когда уже… Как вообще в то время объяснялась эта авария, как в обществе это все оценивалось, как Вы помните?

А.З.: Ну, ото, когда случилось, Вы знаете, что, как… Ну как, авария совершилась и все, а что-то, а чего там? Конкретно ж никто ничего не говорил же, как это, что.

Н.К.: То есть народ не был полностью…?

А.З.: Что туда надо, допустим, брать там или… Ну поехали, нас посадили, поехали и все, а там уже обмундирование дали, там уже ж и маски дали, там все. А мы и не знали, что ни масок, ну откуда? Никто, ничего не говорил, знаете. Как и население, и те, что 1-го мая были там же в Припяти, отстояли, допустим, и все. Никто, ничего не говорил, потому что народ не знал, что оно такое. И сейчас вот мало знают, что Чернобыль, да и все.

Н.К.: А как Вы думаете, как эта авария. Она как-то повлияла вообще на сознание людей, украинцев?

А.З.: Ну, я думаю, что уже повлияло, уже знают, что такое радиация. Это на весь мир повлияло, что такое радиация и «мирный атом». Вот и «мирный атом», видите как. А оно не бывает, что он мирный. А люди, сколько людей погибло, сколько пожарных погибло. Первые же пожарные погибли, много же. Тоже ж лезли и не знали, а дымок, да и все. А оно дымок видите, как дымок?

Н.К.: Ну, да, не простой. А как Вы думаете, какие, может быть, сделало ли общество какие-то выводы из этого всего происходящего?

А.З.: Ну, видите как, выводы делают. Вот и в Японии взорвалось, вот и выводы вам. Потому что, потому что мир хочет, чтобы все было хорошо, а не знает, как его, как говорится, «приборкать», вот этот атом. Вот, допустим, он взорвался, а «приборкать». Видите, Чернобыль, никак не могут его «приборкать», ну, что, саркофаг построили, все ж. Это же неизвестно, что дальше там будет, а он же то работает, он это же выделяет то. Потому что никто не знает, как его «приборкать», надо сначала, как говорится, сделать ружье (смеется), ну как его, чтобы потом уничтожить.

Н.К.: А как вы думаете, а почему эта авария произошла?

А.З.: Ну, это трудно, конечно.

Н.К.: Ну, многие говорят, что из-за того, что так сильно спешили. Многие там обвиняют, что…

А.З.: Ну, говорят же, что: «…чем быстрее пятилетку…», быстрее быстрее, быстрее… Кто его знает, что там случилось? Никто же толком не знает. Может и знают, но, как говорится, народу ничего не рассказывают, что там случилось. Может и побыстрее, может что-то другое то. Это же такое дело, что.

Н.К.: А как вы думаете, ликвидированы ли последствия вообще, я не знаю, аварии в зоне на сегодняшний день или…?

А.З.: Ну если люди там не живут, конечно, что нет. Ну, живут-то, у нас по телевизору показывают, что люди пробираются туда, живут там же ж. Ну, а говорят, что ж зараженная, что нельзя. Ну, а люди живут, говорят: «Нам хорошо там все».

Н.К.: Ну да. Вот, например, сейчас и в интернете и везде, как, ну, среди молодежи, да, появляются тенденции на то, чтобы поехать на экскурсию в зону. Как вы вообще относитесь к таким веяниям?

А.З.: Ну, видите (смеется). Я бы после этого не поехал бы, ну «які» люди не знают. Допустим, тут крокодила ловят, я б никогда его в жизни не ловил бы, допустим, правильно или нет? Вот показывают, крокодила ловят. Страшно же да, но люди же то ловят его, «приборкают» его, заматывают этот рот ему то. Так же и Чернобыль. Хотят же поехать, потому что, и вредно, и знают, что это можешь заразиться, заболеть, все равно ж едут. Понимаете как?

Н.К.: Ну, то есть, Вы бы, в принципе, не советовали?

А.З.: Я бы не советовал, я бы не поехал туда (смеется). Может там годов через 20, может там все успокоится еще. Ну, а люди же, видите, иностранцы ездят же и все ж едут туда посмотреть, что до чего.

Н.К.: Понятно. А что вы думаете по поводу памяти, например мероприятия, которые посвящены памяти этим событиям. Как вы считаете, которые сейчас проходят, например, когда я училась в школе, с нами беседы проводили, есть еще какие-то. Считаете ли вы их достаточными или может быть как-то, вам кажется, можно было бы что-то еще?

А.З.: Ну, допустим, вот, в Московском районе, мы вот, Валерий Иванович был там, там возле парка Победы там памятник поставили. Видели Вы памятник?

Н.К.: Да.

А.З.: Видели, там памятник поставили. И везде же эти, и в городе памятник, и везде. Конечно люди жалуются, что эти, кто и был в Чернобыле, кто… и инвалидов много, и… Ну, что, маленькая пенсия, недостаточная пенсия. Потом и если через суды ж, то, как говорится, выиграли пенсию, все равно же отменили, нету пенсии. Сам мало получаю. Ну и, допустим, вот на оздоровление дают, чернобыльцам на оздоровление – 120 рублей в год. Это, как Вы считаете, много или нет (смеется)? Можно оздоровиться за 120 рублей?

Н.К.: Ну, понятно. А вот, например, по поводу мероприятий, Вы…?

А.З.: Каких мероприятий, Вы имеете ввиду?

Н.К.: Ну, я не знаю, ну, я имею ввиду, может быть, как-то больше с молодежью. Как-то разъяснительные работы или что-нибудь? Может быть, у Вас были какие-то мысли, как можно было бы сделать получше?

А.З.: Ну, допустим, День Чернобыля всегда же возле памятника собираются. И молодежь есть и со школы приводят и рассказывают им, все как положено, все. Я думаю, что молодежь знает, что такое Чернобыль и, что он дал населению, «хоч» людям, что он дал.

Н.К.: Ну да, понятно. А те люди, с которыми Вы ездили в командировку, Вы как-то с ними поддерживаете отношения, как-то общаетесь?

А.З.: Общаемся, общаемся, да. Ну, вот, допустим, собираемся ж тут, и все собираются, допустим. Ну, как сказать, бывают, что и столы накрывают нам, по 100 грамм там наливают, там же ж и общаемся. И, допустим, я работал в милиции, милиционеров много, союз-чернобыльцев Московского района там собираются. И гражданские, много гражданских знаю. Общаемся, конечно.

Н.К.: А что чаще всего вспоминаете, когда собираетесь, говорите?

А.З.: Как (смеется), как говорится, как работали, что мы там делали. Ну, в общем… Плохого, я думаю, ничего не было, думаю, хорошо службу несли, оно как-то есть что вспоминать. И допустим, со мной, я все время ходил на посты, был со мной товарищ Борзяк Виктор Яковлевич. Мы вместе с ним ходили и сейчас с ним дружим всегда. Он хотел сегодня же приехать, приболел чуть-чуть.

Н.К.: То есть не будет его?

А.З.: Не будет его, это же Валерий Иванович сказал же, его не будет сегодня, он приболел. У него там руки немножко там…

Н.К.: Ну да, пусть выздоравливает.

А.З.: И такая погода, холодно, отот, у него ноги... не может обуться, ничего такого.

Н.К.: Так он с Вами вместе работал?

А.З.: Вместе, вместе. «Оце» ж мы хотели, чтобы он вместе приехал же. Может оно немножко потеплеет, может он приедет.

Н.К.: Хорошо. Чаще всего обсуждаете, как работали, да, как…?

А.З.: Да, как работали. Как говорится, есть, что вспомнить.

Н.К.: Ну, молодцы, что не теряете связь.

А.З.: Да, много нас было, с друг другом общаемся. И праздники всегда общаемся и сюда приходим, в парк, и в Московский район, там собираемся, в парке, так что… Чернобыль есть Чернобыль (смеется).

Н.К.: Ну, вообще да, ну, хорошо хоть вместе держитесь. А такой вопрос, по поводу… Есть ли что-то, из этого всего происходящего, которое было, может и сейчас есть, какая-то, я не знаю, может быть выводы, которые стоит как-то выделить, чтобы передать будущим поколениям? Может быть что-то, что не стоит забывать, или что-то, о чем стоит обязательно помнить и нужно сказать? Вот есть ли какая-то, вот такая вот, главная мысль, которую…?

А.З.: Ну, вот видите, главная мысль, вот. Великая Отечественная Война закончилась – вспоминаем и будем вспоминать. И Чернобыль, сколько людей погибло, все равно будем вспоминать. Видите, памятники ставят и церкви… тот, происходят молитвы [богослужения], все. Все равно, от этого никуда не денешься, все равно вспоминать будем. И нас не будет, наши предки будут вспоминать, я думаю так. Потому, что не забудут (смеется). Тем более что вы напишите, и еще будут вспоминать.

Н.К.: Хорошо. Может, хотите еще что-то добавить? (смеется)

А.З.: Та, думаю, все, все сказали. Я думаю добавить, что всем чернобыльцам здоровья, чтобы не болели. Самое главное – здоровья, а остальное, как говорится, само придет.

Н.К.: Ну да, главное здоровье, остальное можно наработать. Ну, спасибо Вам большое.

А.З.: Да не за что, мне аж жарко. (смеется)

Н.К.: Да, тут тепло.