Наталия Козлова (далее Н.К.): Итак: сегодня у нас 13 мая 2015-го года, находимся мы в помещении «Союза Чернобыль», беру интервью я Козлова Наталия у, представьтесь, пожалуйста.

Валерий Деркач (далее В.Д.): Деркач Валерий Петрович.

Н.К.: Очень приятно еще раз. И мой к Вам вопрос первый, он достаточно обширный, это вопрос-просьба – просьба рассказать историю Вашей жизни, вот что считаете нужным.

В.Д.: Ну, история моей жизни особенно ничем не отличается от истории жизни других людей. Родился я в 1960 году. Мое рождение каким-то образом связано с октябрьской революцией, потому что я родился 8 ноября. Ну, и как бы сама дата в некоторой степени, ну, может быть, и повлияла на, я знаю, на характер. Скажем так, в некоторой степени революционный.

Н.К.: Серьезно?

В.Д.: Серьезно. Ну, я вырос как бы в многодетной семье, в деревне – есть Шаровка, поселок городского типа в Богодуховском районе. Там же закончил 8-милетнюю школу. После школы поступил в Харьковский радиотехнический техникум. Сразу же после окончания был призван в ряды вооруженных сил. Служил я в Харькове, в милицейском батальоне. Хотя из 2-х лет полгода я был в школе сержантов в Золочеве Львовской области. После чего полтора года уже служил в Харькове. Ну, служба, я скажу так, что со службой в армии мне повезло. Повезло не в том плане, что я служил в Харькове. По тем временам это было как-то, может быть, даже в некоторой степени не то что унизительно, но как бы несовременно, что ли.

Н.К.: А почему?

В.Д.: Ну, как почему. Вот мои одноклассники там, однокашники по техникуму, тот служит на Кушке, тот служит на Дальнем Востоке, тот где-то на Урале. Ну, как – романтика ж.

Н.К.: Ага, понятно.

В.Д.: А я служил в Харькове. Хотя ж когда еще служил и служили мои ровесники, то в письмах была такая подначка, что, что ты там про армию рассказываешь, ты служишь в огороде.

Н.К.: Ага, даже так.

В.Д.:  Ну, да, да, да.

Н.К.: Ничего себе.

В.Д.: Но повезло в том плане, что ну, во-первых, да, то, что каждый день 12 часов в городе, на службе. Как бы не ощущался отрыв от общества и так дальше. Но с другой стороны то, что сама милицейская форма, как бы и сам род службы показал жизнь с другой стороны. Вернее ты уже смотрел, ты уже смотрел на все это с другой стороны, уже без этих розовых очков, без этого оптимизма и романтики.

Н.К.: Ничего себе.

В.Д.: Потому что все равно как-то много или мало, но все было связано с нарушением общественного порядка, с преступностью, тем более что у нас подразделение оперативного реагирования. Мы принимали участие и при задержании сбежавших преступников, мы и задерживали преступников. Мы разыскивали потерявшегося ребенка, которого впоследствии нашли, к сожалению, изнасилованным и мертвым. Это было в Солоницевке. Ну, такие, коль неприятные моменты, то нас в 80-м году, я точно не помню, по-моему, это было 30 апреля, накануне первого мая, в городе Карбонит Луганской области произошел взрыв на шахте. И во время… по времени, по времени сам взрыв произошел вот в тот момент, когда одна смена должна была опускаться в шахту, а вторая ожидать, ну этот же ж подъемник. Ну, во время пересменки, что по тем временам еще прошла информация «Голос Америки», что погибло две смены шахтеров. Но, к счастью, обломался автобус, который вез…

Н.К.: Смену?

В.Д.: …смену. Он обломался и на 20 минут приехал позже.

Н.К.: Ну, слава Богу, хоть люди…

В.Д.: Ну да. Но, тем не менее, там погибло то ли 67, то ли 68 человек. Ну, и нас подняли туда по тревоге на обеспечение этих похорон. Ну, а как бы положительно то, что, я же говорю, что мы не были оторваны от общества, мы принимали участие в обеспечении общественного порядка практически на всех мероприятиях в городе. Это и демонстрации, это все футболы…

Н.К.: То есть Вы посмотрели футболы?

В.Д.: Да, да, да. Ну, а я собственно благодаря футболу, я, ну, и вообще благодаря спорту, я в Харькове в батальоне. Я и служил потому, что я в армию пришел, был кандидатом в мастера спорта по биатлону.

Н.К.: А, то есть Вы до этого этим занимались?

В.Д.: Да.

Н.К.: Ух ты.

В.Д.: Ну, а биатлонисты это же и кроссы были мои, и, как бы, и любые стрелковые соревнования ж. Ну, а в футбол играл, ну, я с 11 лет играл за взрослую команду.

Н.К.: Ух ты, ничего себе.

В.Д.: Вот так от. Ну, а после армии, понятно, что уже ж так, в принципе, девяносто… я не скажу 99, но 98 процентов ребят, которые прошли через милицейский батальон, уходили работать в милицию. Ну, постигла и меня та же участь. Я сначала работал в 4-й роте патрульной постовой службы водителем. Потом, ну, я весной уволился и сразу же поступил в Львовскую школу милиции заочно. Потом работал в группе розыска, ну, по тем временам, как бы все было под грифом «секретно», и, вроде бы, как бы такой службы как отдельное подразделение, которое… вернее…

Н.К.: Если надо – возьмите водички.

В.Д.: …которое занимается непосредственно карманными ворами. Ну, со своей стороны это довольно таки специфический отдел, потому что сами карманники – это воры специфические. Это люди подготовленные.

Н.К.: Фокусники скорее, или как?

В.Д.: Ну, и фокусники, ну, и скажем так, у них своя методика работы. Как правило, карманник в одиночку не работает. Ну и естественно, как бы бороться с ними тяжело, но возможно. Ну, так вот. Потом уже ж, после окончания школы уже ж работал инспектором. Ну, а в 1986 году судьба забросила в Чернобыль.

Н.К.: Угу.

В.Д.: Конечно, те впечатления, когда не было с чем сравнить. Я имею в виду, то, что спустя 29 лет вот 23 апреля я был в Чернобыле. Ну, и основная цель поездки была моя, как я председатель районной общественной организации, значит. Я не побоюсь этого сказать, и не посчитайте, что это я пытаюсь прицепить какие-то звезды. Ну, одной из основных целей, которые может быть я даже, скажем так, особо как бы и не рекламировал и не озвучивал, ну это была цель создания дней памяти. Все-таки, как это не прискорбно, как это не печально, но люди уходят. Ну, а наша сегодняшняя, наша нынешняя суровая жизненная действительность такова, что, ну, мало кому мы нужны. Ну, и что бы хоть как-то увековечить их память. Мы тоже не вечны и я в том числе. Ну, чтобы все это было хотя бы в электронном виде, в бумажном виде, в печатном и так дальше. Ну, было сделано собственными руками. Назвать «книгой» это, ну, как бы громко, но брошюра – да. 21 лист А-4. Ну, с помощью PhotoShop’а и так дальше был сделан и титульный лист, и на последующих 20 страницах размещены имена 130 покойных, ну, побратимов или как. Земляков, побратимов. И в этой книге, конечно, есть как бы свои недостатки. Недостатки в том плане, что над ней надо работать, надо время, надо информацию, скажем так. Ну, мы уже в 21 веке: знать только фамилию, имя, отчество умершего, даже не зная дат рождения и смерти, не говоря уже, в каком он населенном пункте родился. Ну, и как минимум, я считаю, здесь должны быть указаны где родился, в какой школе человек обучался. Потом, впоследствии, в каком учебном заведении и так дальше. Ну, и, я считаю, что пускай это будет не настольная книга, но хотя бы в каждой школе…

Н.К.: Угу.

В.Д.: …в каждой школе, в каждом сельском совете. Все-таки я считаю, что должны быть эти книги, чтоб люди видели, знали и так дальше. Потому что, ну, скажем так, в таком сумбурном темпе жизни, как мы живем, даже в сельской местности зачастую соседи не знают, что их сосед положил свое здоровье. И я уже, я все время говорю о том, что сколько искалеченных судеб. Ну, я хотя бы даже о себе. Ну, что в 28 лет тебе дали удостоверение инвалида 3-ей группы. Я вышел из управления с этим удостоверением, зная, что дома двое детей.

Н.К.: Вы уже тогда, у Вас были дети, Вы были женаты?

В.Д.: Да, да.

Н.К.: Расскажите, а как это получилось тогда, что Вас туда отправили, как это вообще происходило, как Вы помните?

В.Д.: Да ну, а как? По тем временам, как? Ну, такого разглагольствования не было и я не хочу там кого-то обидеть по нынешним временам, что здесь же ж, сейчас же ж такое движение. Эти призывники, ну, сколько понарывали, что караул. Я, например, этого не могу понять. Как не могу я понять и, ну как, самих призывников. Понятно чувства родителей и так дальше. У меня тоже сын 33 года, тоже призывного возраста и так дальше. Ну и что? Будет команда, значит надо идти.

Н.К.: То есть Вам была команда, да, правильно понимаю?

В.Д.: Да.

Н.К.: И Вы просто поехали организовано или как?

В.Д.: Организовано, конечно.

Н.К.: Просто интересно, как это все тогда проходило, как вот это было?

В.Д.: С Чугуева, с Чугуева, с Чугуева на самолете в Киев. А с Киева на Белую Церковь. Нет, с Чугуева в Белую Церковь самолетом, а с Белой Церкви уже на автомобилях, уже ж в Ораное.

Н.К.: А Вы знали… А, простите.

В.Д.: Что знали?

Н.К.: Знали куда едете? Вам рассказывали, что к чему?

В.Д.: Ну да.

Н.К.: То есть какие, то есть инструкции какие-то были?

В.Д.: Ну, конечно.

Н.К.: Да?

В.Д.: Определенные цели, задачи и так дальше. Ну, лично я…

Н.К.: То есть в смысле, что такое радиация, с чем имеете дело, то есть как-то Вы понимали? Вот интересно просто, было ли понимание среди людей, которые туда ехали, с чем им придется столкнуться.

В.Д.: Ну, понимали как. Во всяком случае, ну, скажем так. Какая бы там ни была плохая советская власть с ее всеми минусами, за плюсы я как бы упущу, потому что у нас только за минусы говорят.

Н.К.: Ну, не важно.

В.Д.: Но, во всяком случае, тогда, тогда, каждый учащийся 7-8 класса, не говоря уже за 9, за 10 класс, они имели хоть какое-то там представление, что может быть ядерный взрыв. И, во всяком случае, хотя бы какой частью тела оборачиваться на случай ядерного взрыва, об этом, об этом люди знали. Да, мало говорилось о последствиях, о последствиях, но тогда только был разговор о поражающих факторах. Ну, а именно о последствиях воздействия радиации, ну, я же говорю, как бы…

Н.К.: Ну, то есть как-то…

В.Д.: …мало, мало кто и знал. Никто не знал, что там 28 лет у тебя может быть там краткосрочная потеря сознания, ну, и так дальше. Ну, и кто, ну как, хоть и я – да, скрывал это, что там плохо, что… Но все равно была какая-то и цель у меня и все таки ж. Ну, как, ну, нормально – 27 лет, старший лейтенант, вот должен получать капитана. Ну, как бы все ж идет своим чередом. Ну, а потом, когда сознание потерял с оружием.

Н.К.: Это было там?

В.Д.: Нет, это уже было здесь, в Харькове.

Н.К.: А, здесь, да.

В.Д.: Ну, тогда уже ж начались…

Н.К.: Ничего себе.

В.Д.: …по госпиталям и так дальше и тому подобное.

Н.К.: А скажите, пожалуйста, а вот какие даты вот…

В.Д.: Ну я, ну я ж не закончил свою мысль.

Н.К.: Да.

В.Д.: Я не закончил мысль.

Н.К.: Я думала, что мысль… Извините.

В.Д.: В том, что, ну, как-то не было вот этих базарных разговоров тогда: спрятаться, уйти, кого-то подставить, понимаете? Хотя на сегодняшний день, ну, как. Ну, да, ну, понятно – война. Но давайте ребята же определятся как-то ж. Или называть вещи своими именами. Даже из, там, я знаю, из, сколько там – 20 тысяч, 30 тысяч на сегодняшний день в этой, так называемой АТО. Но там же ж именно в боевых действиях. Там же ж, ну, 7-8, ну, максимум 10 процентов личного состава как бы принимает участие именно в боевых действиях. В этих горячих точках соприкосновения. Ну, потому я, как бы, не совсем понимаю даже то же правительство и тех же работников военкоматов, которые охотятся за этими ребятами. Ну, я считаю так, что ваш военный билет. Ага. Ну, знаю там, ну, образно говоря: водитель, стрелок. Значит, ты будешь водитель. Да, у тебя будет там где-то автомат, разгрузка и так дальше, но ты войну, ну, как бы образно говоря, но войну ты не увидишь. Там тоже надо и воду подвозить, и хлеб, и дрова, и уголь и так дальше и тому подобное. А у, как бы, у страха глаза велики.

Н.К.: А скажите, пожалуйста, возвращаясь к тем событиям, чернобыльским. Какие работы, задачи, если можно, Вы там выполняли? Что Вам надо было делать? Если не секрет. Если засекреченная информация, я как бы сказать…

В.Д.: Всего, всего я не могу сказать.

Н.К.: Хорошо, всего не надо, что можете.

В.Д.: То, что я могу сказать – я был прикомандирован, вернее я не один. Нас было 4 человека. Мы были прикомандированы к подразделению, которое занималось ремонтом колесной техники, колесной техники. Но помимо, так сказать… (звонит телефон).

Н.К.: На паузу? (пауза) Всё, я включила.

В.Д.: Подразделение занималось ремонтом колесной техники. Что касается работы данного подразделения, и почему, как бы, я был в одной из таких бригад: потому что данное подразделение занималось ремонтом техники, которую нельзя было вывозить из 30-ти километровой зоны то ли по техническим причинам, то ли же по причинам ее загрязненности. Ну, и поэтому приходилось менять, я знаю, даже задние мосты, двигателя, коробки передач именно на том месте, где стоит машина. Это и в пыли, это и в грязи, это и в снегу, и без подъемников, без ямы, без лебедок. Ну, такие механические ручного характера приспособления были. Ну, а так все происходило, ну, как бы сказать, в экстремальных условиях. Ну, и большинство этой техники, это были, как правило, бетоновозы, которые с Лелёва на станцию возили бетон. Ну, и подразделения, которые находились – мобильные подразделения, которые находились вокруг станции тоже ж, как бы, были, ну…

Н.К.: В этом задействованы.

В.Д.: В этом задействованы и мы имели непосредственное отношение к их ремонту. К эксплуатации нет, а к ремонту – да. Ну, а так, как бы мне приятно, да и сейчас вспомнить. Наташа, не подумайте, что я хвастаюсь.

Н.К.: Ничего, хвастайтесь-хвастайтесь, это важно.

В.Д.: Ну, сын, хотя и сказал уже, что довольно-таки взрослый, уже ж у него свой сынок, то есть мой внук. Очень бережно относится к газете «Вечерний Харьков». Это газета 29-го ноября 1986 года. Но там, как бы, ну, немного там и обо мне.

Н.К.: А, там о Вас написано?

В.Д.: Да, да, да.

Н.К.: Понятно.

В.Д.: Ну, она называется: «Где наш служит земляк».

Н.К.: Ага!

В.Д.: Ну, и она ж уже, естественно, пожелтевшая, слегка потрепанная и так дальше. Но я к чему, что сын очень бережно к ней относится. Я, ну как-то оговорился, и попросили для местной газеты. Ну, я ж взял ту газету, привез в редакцию, там, я не знаю, то ли ксерили ее, то ли…

Н.К.: Сканировали, может быть?

В.Д.: Ну да.

Н.К.: …сканировали. Ну и та ж газета в той редакции, ну, и он: «Где газета?» (смеется) Та это. «Где газета?» Ну, короче, я же говорю, ну, он так.

Н.К.: Вернули газету? (смеется)

В.Д.: Да, да. Да это был бы скандал.

Н.К.: Скажите, пожалуйста, где Вы там жили, как вот быт был? То есть, на чем спали?

В.Д.: Да ну как, спали в том подразделении в палатке.

Н.К.: В палатке, ага.

В.Д.: Но случалось же так, что приходилось выезжать и ночью. И, скажем так, или вечером приехали, до утра… ну, ночь есть ночь. Ну, а с другой стороны, ехать в подразделение, потом утром с подразделения, чтобы закончить, так сказать, свою работу. Ну, приходилось и в кузове, и в кабине.

Н.К.: По-разному?

В.Д.: Да.

Н.К.: Но в основном это был какой-то город или село? То есть населенный пункт, где Вы в палатках базировались?

В.Д.: Ну да. Недалеко был населенный пункт Ораное.

Н.К.: Ага, да. Просто хотела уточнить.

В.Д.: Это между Ораным и Дитятками. Там стояла 25-я бригада, ну, и рядом с 25-й бригадой там были вот эти, как бы, вспомогательные подразделения там. И, по-моему, и хлебзавод тогда организовывался, и банно-прачечный комбинат, по-моему, разворачивался. Ну, а попозже ж потом уже ж когда, ну как уже ж по разговорам, со многими ж общаюсь, что да, вот там вот. И там потом ангары были, там и, ну, скажем так, все-таки есть же ж ребята и 88-й, и 89-й, и 90-й год.

Н.К.: Ну да.

В.Д.: Что, ну, все-таки, я думаю, практически за 4 года…

Н.К.: Ну да, там же менялось.

В.Д.: …там многое, многое что изменилось. Хотя вот с этой поездки то уже, ну, я об этом ничего, скажем так…

Н.К.: Понятно.

В.Д.: И потом уже, ну, скажем так, как бы срок командировки в этом подразделении у нас заканчивался. Ну, короче, нам не надо там уже было находиться в этом подразделении, то мы жили в самом Чернобыле.

Н.К.: Угу. И там уже, наверное, не в палатках?

В.Д.: Нет, там была контора то ли общепита, то ли ОРСа. И, ну, вот эти кабинеты были оборудованы под жилье. Ну, как под жилье – стояли кровати, стояли тумбочки.

Н.К.: Ага, то есть поставили кровати и тумбочки.

В.Д.: Да, да, да. Умывальник был, по-моему, на первом этаже. Только мы жили, жили харьковчане с Харьковского мясокомбината, ребята ветеринарно-дозиметрическая служба.

Н.К.: Скажите, это было летом или когда Вы были, в какие даты?

В.Д.: Летом.

Н.К.: Летом, да? То есть, Вы там пробыли месяц или сколько вот?

В.Д.: Та чуть больше месяца.

Н.К.: Чуть больше месяца, это где-то уже июнь-июль или ближе к августу?

В.Д.: Нет, к осени.

Н.К.: К осени. То есть это был где-то август месяц? То есть, наверное, в палатках уже было холодно.

В.Д.: Та ну, я бы не сказал.

Н.К.: Да?

В.Д.: Комары конечно, но я бы…

Н.К.: Они там выжили?

В.Д.: Комары?

Н.К.: Да.

В.Д.: Ну, я не знаю, вот я не помню, как по тем временам, как по тем временам, но, а вот… Ну, судьба сложилась так, что в Писаревском районе Сумской области там Ворскла протекает река. Ну, и приятель, ну, родом с этого села. Ну, а потом и я купил по соседству с ним участок. Но я к чему, что вот это любимое место…

Н.К.: Комаров?

В.Д.: Отдыха, отдыха как друзей, членов и родственников моих, так и его. Это обычно серьезная компания как минимум с 2-х футбольных команд.

Н.К.: Ух ты. Ничего себе.

В.Д.: Но, я к чему, что все там понатаскивают на себя и одежду, и одеяла, чтобы не грызли комары. Я хожу в плавках…

Н.К.: А, Вы…

В.Д.: Кое-кого это напрягает, но комары меня не кусают.

Н.К.: Понятно, они Вас… (смеется) невкусный.

В.Д.: Ну да, да. Я не знаю, я не знаю отчего.

Н.К.: То есть, может быть, они и были там, но Вы не заметили.

В.Д.: Ну, вот я как-то, ну ничего не могу сказать. Хотя судя по местности – это болотистая территория.

Н.К.: Должны быть.

В.Д.: Да, должны быть.

Н.К.: Скажите, когда Вы там были, какие работы доверялись мужчинам, а какие женщинам? Или не было разницы? Было ли разделение вот такое вот труда по…?

В.Д.: Да ну, Вы знаете, я считаю, что там каждый выполнял свою работу. По поводу женщин…

Н.К.: Или там их было очень мало?

В.Д.: Насколько я понимаю, что женщин тоже, как бы, женщин не обидела судьба участием.

Н.К.: Ну да, то есть женщины там были и вот просто интересно вот, как бы, чем занимались мужчины, а чем женщины?

В.Д.: Женщины – медики, женщины – повара, женщины… немало было и работников милиции женщин.

Н.К.: Да?

В.Д.: Да.

Н.К.: То есть, то же самое.

В.Д.: Ну, я же говорю, участь…

Н.К.: То есть, то же самое, одинаково, да, Вы сказали?

В.Д.: Лаборанты ж всевозможные ж. Я, как бы, честно говоря, никогда не проникался как бы этим вопросом и я даже не готов отвечать.

Н.К.: Просто интересно, ну хорошо.

В.Д.: Не готов я. Но все-таки, все-таки ну, скажем так, визуально ж все равно ж. Тем более, что, ну, как бы, ну, сам род службы. Ну, бросалось же по… что по зоне. Ну, за зоной я как-то меньше ж… Хотя военторговские тогда начали ездить машины, женщин там я не видел. Ну, а так, я же говорю, чисто визуально, но все равно метались.

Н.К.: То есть что-то делали.

В.Д.: Да, да, да, да.

Н.К.: А скажите, а как было по питанию, не голодали ли Вы там? То есть, как в то время? Я знаю, что в разные периоды кормили по-разному. Вот когда Вы были в августе 1986 года, как там было?

В.Д.: Ну, с питанием мы не были обижены.

Н.К.: То есть, все нормально было?

В.Д.: Даже сухпайки, по-моему, потом мы их даже выбрасывали.

Н.К.: Что, серьезно? Так хорошо кормили?

В.Д.: Ну, как хорошо кормили? Там как бы не было, вот, понятия, что вот если ты с этого подразделения, то мы тебя покормим, а если ты там с какого-то подразделения, то на тебя, так сказать, зам по тылу ничего не выдавал. Таких разговоров не было. Ну, по поводу быта, ну что, скажем так, помыться раз в неделю, тем более, что и условия же сами… Вот по поводу там душа-бани, то в этом как бы… Ну, а с другой стороны, скажем так, оно ж как всегда по жизни, что к тому бы времени, та нынешний ум. Сейчас бы вряд ли полез бы в ту же Припять там умываться, сполоснуться.

Н.К.: А тогда лезли?

В.Д.: А тогда ж ну как, скажем так, те же руки в мазуте ж, ну.

Н.К.: Ну да, надо помыть. А такой нескромный вопрос, а были ли товарищи, которые там рыбу ловили, что-нибудь кушали?

В.Д.: Та ну…

Н.К.: То есть, просто, например, я не знаю, это легенды или правда, что там такие большие яблоки, народ как бы искушался и…

В.Д.: Ну, Наташ, ну, я как бы.

Н.К.: Ну, не знаю…

В.Д.: Нет. Да – было.

Н.К.: Было?

В.Д.: Да, было, ради Бога.

Н.К.: То есть, наблюдали ли такое, просто интересно.

В.Д.: Значит у нас, это уже ж больше месяца уже ж пробыли. А чего я и вспомнил: ребята ж то с ветеринарно-дозиметрическая рентген служба.

Н.К.: Ну да.

В.Д.: Что тоже ж – грибы привез парень. Ну, и уже ж грибы нажаренные, все же и так дальше. А здесь эти ж ребята подъезжают. А у них А-69 и стояло же там оборудование. Ну, и они же, ну что, посмотрели. Ну, а они светят так, что тот А-69 пищит, все светит.

Н.К.: Ну, в общем, они грибы не ели?

В.Д.: Нет, нет.

Н.К.: Слава Богу.

В.Д.: А так что-то где-то яблоко – это ж, ну как. Ну чего я сказал, что к тому бы времени, да нынешний ум. Наташ, ну 26 лет.

Н.К.: Ну да.

В.Д.: Я лично о себе. Были постарше, были помоложе. Но все равно ж мало кто об этом задумывался же. Да, сейчас понимаешь, что это, я знаю. Что-то было бы по-другому, что-то поступил бы так, поступил бы иначе. Но для этого не надо было бы и Чернобыля, ну и по жизни, знаешь. Все равно, как бы… Много, много случаев разочарования…

Н.К.: Ну да.

В.Д.: Или оценки своих неправильных шагов, неправильных поступков. Ну, как бы в таком духе. Ну а так же ж.

Н.К.: А помните ли Вы свое первое впечатление, когда Вы туда въехали? Вас удивило что-то или нет? Было ли что-то, что Вас как-то поразило, возможно?

В.Д.: Ну, скажем так, конечно… Я бы не сказал, что это испуг, может быть, быстрее всего, что это было любопытство. Ну и на фоне всей этой информации, да, что это все жутко, что все это страшно, что все это… Так вот, вот это что все это жутко и насколько это страшно я понял только сейчас.

Н.К.: А тогда было скорее любопытно?

В.Д.: А тогда… Ну, скажем так, я же говорю, быстрее всего, что может быть, даже любопытство было больше. А потом, ну как. Ремонт, предположим в квартире – это же событие. И вот здесь что бы вот так вот, и вот здесь что бы вот так. Но я к этому отношусь, может быть, неправильно. Что, ну тут же ж ремонт этот ну, так на 2, на 3 дня, правильно?

Н.К.: Ну у кого как (смеется).

В.Д.: Нет, ну я как бы со своей точки зрения. Я не имею в виду, что лишь бы.

Н.К.: Ну да.

В.Д.: Лишь бы там что-то сделать. Но все равно, оно как бы бросается в глаза, но. Ну, пускай неделя.

Н.К.: Ну, хорошо.

В.Д.: Ну, точно так же и там. Все оно ж как-то быстренько, тем более, что не на экскурсию приехал, не на отдых. Все-таки определенный круг обязанностей. И не значит, что там полное отсутствие здравого смысла или рассудка. Мозги все равно… Выбросы, да, ну, что такое выбросы. Тогда ж как бы этой терминология. Ну, потом понятно стало, что такое выброс. Ну, оказывается же эти выбросы же они по сегодняшний день. И завтра, и послезавтра и, я знаю, через 30 лет они ж не прекратятся. Так, как говорят специалисты, что они на сегодняшний день контролируемые и управляемые, то это да.

Н.К.: Еще такой вопрос, когда Вы были там, Вы как-то встречались с местными жителями, были ли люди, которые оттуда еще не уехали? Я знаю, что всех эвакуировали, а кто-то возвращался. Как-то сталкивались ли Вы с такими ситуациями?

В.Д.: Были, были. Общения конечно было. Было и приятное, было и неприятное.

Н.К.: Можете рассказать что-нибудь? Что можете.

В.Д.: Ну, в тот период предстало мародерство. Ну, и, скажем так, приходилось сталкиваться и с потерпевшей стороной. Ну, и впоследствии с обвиняемой стороной. И вот здесь же проявил даже отношение. Что, вот как бы выводы, которые я позволю себе сделать, мы удивляемся, мы удивляемся, откуда такой рост даже той же онкологии, там сосудистых заболеваний, там ну. Дело в том, что взять Припять на сегодняшний день – 55 тысяч населения.

Н.К.: Ну да.

В.Д.: Ну, это так, чтобы можно было себе представить. Ну вот Салтовка там 110 тысяч населения, по-моему, насколько я знаю, на сегодняшний день, ну, это половина Салтовки. Ну, и ни в одной квартире нет ни стула, ни стола, ни шкафа, ни холодильника, ни телевизора, ни, ну скажем так, по тем временам, ядерщики-энергетики были люди… ну, я бы сказал, одни из самых обеспеченных. У них уровень зарплаты был выше, чем у шахтеров. Чем у шахтеров и сталеваров. Ну, и не было в Припяти, скажем так, семей, которые себя не уважают. То есть, у которой нет кухонного набора, по тем временам, так сказать, это ж известная «Мадонна», по-моему. Нет, не «Мадонна». Сервиз германский кухонный. Ну, не столь важно. Ну, он стоил по тем временам серьезные деньги. Но, нет ни единого там на сегодняшний день вот этого сервиза ж, ни набора ж, ни золота, ни серебра, ни батарей.

Н.К.: То есть куда-то оно все это делось.

В.Д.: Ну, конечно, оно куда-то делось. Оно куда делось? Оно в Харьков девалось, оно и в Богодухове, оно и везде и всюду, и… Утилизировать его никто не утилизировал. Значит его просто-напросто потихоньку народ… Правды там уже не было. Неправдами, кто-то дороже, кто-то дешевле. Все это переводилось в эти же денежные знаки, которые сейчас вот это вот и… Я, скажем так, не побоюсь даже, может быть, это и субъективное мнение, что у нас радиацию получили больше те, кто не был в Чернобыле. И, все-таки я считаю, что даже, ну, человеческое существо, человеческий организм просто, ну как бы имеет свойства приспосабливаться к любым условиям, в любом окружении. Точно так же и будучи в зоне, будучи в зоне все равно, я так считаю, что иммунитет все-таки, ну вырабатывался организмом. Почему у тех, кто резко получил ударную дозу, как последствие – лучевая болезнь. Ну, а кто, как бы, постепенно – ну, слава Богу. Я хотя бы даже здесь.

Н.К.: Ну, видимо, как-то действительно организм реагирует.

В.Д.: И что значит, ну, посреди квартиры поставить тот же ж, то ли холодильник…

Н.К.: Или телевизор.

В.Д.: Или телевизор, или что-то из мебели. Или даже тот же ж сервиз какой-то, то ли чайный, то ли кофейный, то ли… Да еще налить туда кипятка. Ну, а люди, большинство, конечно, это сельская местность, которые говорили: «Ну, куда я поеду?»

Н.К.: То есть люди возвращались к себе домой, потому что…

В.Д.: Нет, ну, по тем временам, я не знаю из тех, кто возвращался, я просто знал, как бы, тех, кто оттуда даже из зоны обязательного отселения просто-напросто не уезжал. Конечно, это жуткая картина, честно говоря, не хотелось бы и вспоминать, что даже те же животные, которые были брошены. Даже взять тот же ж пес, на цепи который, который просто-напросто он умер от того, что не было воды. Или те же кролики там в этих клетках.

Н.К.: Ну да, жутко, конечно.

В.Д.: Ну, которые там смогли каким-то образом вырваться на свободу, так сказать, там же ж. Ну, а такие, я же говорю, как-то не хочется и вспоминать.

Н.К.: Понятно. А скажите, а как Вы оттуда выбирались, тоже организовано или каждый отдельно?

В.Д.: Не, ну мы вчетвером так и возвращались.

Н.К.: А, то есть Вы были…

В.Д.: До Киева на попутках? Да, на попутках. А с Киева уже тогда же поездом.

Н.К.: А скажите, а как Вы оцениваете, не знаю, как в то время люди понимали масштабы того, что произошло или не совсем? Как общество вообще воспринимало эти события?

В.Д.: Наташа, ну, я считаю, что, как бы, понять тогда, что это было на самом деле, мало кто понимал. Хотя и трудно было представить то, что там… Если там не дай Бог Донбасс (звонит телефон), что-то взрывается там.

Н.К.: Продолжим?

В.Д.: Да.

Н.К.: Хорошо. На чем мы остановились? Мы остановились на понимании обществом. Вы говорили, что скорее не особо, да.

В.Д.: Быстрее всего, что да, для тех, для тех, кто уехал, кого отселили, кто уехал из зоны обязательного и добровольного отселения, да, у тех людей было понятие больше. Ну, они потом быстренько с этим понятием справились.

Н.К.: Да?

В.Д.: На сегодняшний день они себя нормально чувствуют.

Н.К.: Ну, понятно.

В.Д.: А то, что там о каких-то, я не знаю там. Ну, хотя, хотя опять же ж таки двоякое мнение. Вот именно 86-й год, 86-й год – там никто не искал никаких там ни льготы, ни каких-то там преференций и так дальше, что что-то на будущее и так дальше. Даже, скажем так, может быть, к сожалению, даже никто не задумывался о будущем, чем оно закончится, во что оно выльется и так дальше. Ну, а даже 87-й год там, 88-й, 89-й и 90-й я считаю там, ну, как минимум 50 процентов там уже ехали люди просчитанные. Они уже знали, что они едут, зачем они едут, почему они и для чего. Здесь уже, да, я беру на себя ответственность сказать, что там уже патриотизм был смешан с шкурными какими-то вопросами. И, скажем так, по роду деятельности моей на сегодняшний день я могу себе позволить это озвучить на любом… Да, я, как сейчас мы говорим, я это говорил и в кабмине, я это говорил и в минсоцполитики. Ну как так, как может человек в 87-м году получать дозу 25 рентген?

Н.К.: Я не знаю.

В.Д.: Ну вот и я не знаю. Ну почему человек, который в 86-м году, даже тот автомобиль, на котором он работал под реактором, остался там и автомобиль – у того человека нет выездов в зону. А 87-й, 88-й, 90-й – у них есть выезды в зону.

Н.К.: Ну понятно. А скажите, пожалуйста, на сегодняшний день, вот оглянувшись на все вот эти вот, то есть человек, который имеет такой опыт, вот что бы Вы могли, не знаю, какие-то выводы или что-то вот такое вот посоветовать будущему поколению? Может быть, что им следует учесть, на что обратить внимание, может что-то, о чем нужно помнить или что-то, о чем ни в коем случае нельзя забывать? Что было бы вот полезным? Вот хотелось бы таких вот выводов именно Ваших.

В.Д.: Ну, я и детям своим говорю, и внукам. Ну, они, правда, еще… тяжело с ними разговаривать на эти темы, но, тем не менее, как-то, хоть мало-мальски объяснять, что то, что если ты там взял молоток и ударил себя по пальцу, что это нормально. На этом жизнь построена, и что из этого не надо делать какой-то беды и так дальше и тому подобное. Но надо призадуматься, как бы сделать так, чтобы не ударить себя по пальцу. И чтобы не было тогда ни обидно, ни огорчений ни папе, ни маме, ни дедушке, ни бабушке. Ну, и здравый рассудок. Ни в коей мере никакой халатности. Что, как бы, как бы правильно выразиться, что если здесь должен быть болт на шесть, то здесь должен быть болт на шесть. Но ни в коем случае не привязывать это ниткой, проволокой и так дальше.

Н.К.: Спасибо.

В.Д.: Я может быть не совсем как бы доходчиво, доступно объясняюсь.

Н.К.: Нет, все понятно. Не переживайте, все понятно.

В.Д.: Ну, а так. Я не знаю, мне, например, приятно, что, ну, я вот после того, когда меня комиссовали, я работал в школе, была должность в средней школы – помощник директора, заступник директора, навчальної військової підготовки. Ну и как, ну вот ребята, а я еще, у меня получилось так, что я там классным руководителем был – 9 класс. Ну их было 16 ребят и 2 девочки. Ну, и обычно новых девчонок там в основном было медико-санитарская подготовка. Они там с фельдшерами занимались. А я ж с ребятами ж. А, и еще помимо этого я вел физкультуру. Ну, были случаи, что и родители приходили, ну, как бы, выяснять отношения, зачем вы их так гоняете? Но я им тогда говорил, что ребята, оно вам в жизни пригодится. Ну, и приятно, что вот в феврале была встреча выпускников, они меня приглашали. Вспоминали мои слова, что я им все время говорил, что мужики, будущие мужики, запомните – каждый человек кузнец своего счастья. Ну и я к чему, что приятно, даже когда встретишь там, что когда они вспоминают и говорят: «Петрович, спасибо, что ты нас тогда так гонял, оно нам в армии так пригодилось». Ну, а так, ну что?

Н.К.: Не знаю, у меня все. Если Вы хотите что-то добавить?

В.Д.: Здоровья всем пожелать и здравого рассудка.

Н.К.: Спасибо.